Время не властно - Страница 42

— Да, завтра, в зависимости от того, в каком часу отправляется автобус. — Она слегка нахмурилась и повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо. — Я полагаю, вы будете рады распрощаться со мной, Алан.

— Вот тут вы очень ошибаетесь, — негромко сказал он. — Я хочу этого меньше всего.

13

Дороти несколько раз растерянно моргнула и сдвинула брови.

— Я не вполне понимаю, — пробормотала она, пытаясь усилием воли заставить сердце биться спокойно и ровно.

— Я. и сам не уверен, что все понимаю, — сказал Алан, останавливаясь около поросшего мохом бревна, на котором Дороти оставила свою одежду в тот день, когда отважилась искупаться обнаженной. — Временами рядом с вами я чувствую, что теряю рассудок.

При этих словах Дороти охватила досада.

— Я то же могу сказать о себе, — парировала она. — Но если ваши чувства именно таковы, зачем вам надо, чтобы я осталась? — спросила она, озадаченная выражением его глаз.

— Но все так просто, — произнес он спокойно.

— Тогда прошу объяснить, — настойчиво сказала Дороти, внутренне трепеща при мысли о том, куда может завести этот разговор.

— Проще, пожалуй, будет показать… — И не успела она ахнуть, как Алан привлек ее к себе и впился в ее губы.

Он застал ее врасплох. Дороти не успела оказать никакого сопротивления, и ему открылась сокровенная сладость ее губ, которую он жаждал познать, хотя до сих пор не давал себе отчета, насколько. Она откликнулась мгновенно и со страстностью, которой он не считал себя достойным, и это наполнило его сердце надеждой. Он погрузил пальцы в ее шелковые волосы, о чем давно уже мечтал, и, обхватив ее затылок, привлек ее еще ближе, если это только было возможно.

Алан ощутил ее грудь у своей груди, отчего его кровь забурлила в венах и проснулось пламенное желание, опалившее его изнутри.

Для Дороти весь внешний мир начал стремительно вращаться вокруг нее, но девушку это ничуть не обеспокоило. Все шло, как надо, она была на своем месте, в объятиях человека, которого беззаветно любила.

Она приехала в Орегон с целью встретиться с отцом, который, как она надеялась, мог помочь ей примириться с прошлым. Но радость обретения отца не шла ни в какое сравнение с радостью, которую она испытала, встретив Алана. С ним она почувствовала себя по-настоящему живой, он был единственным мужчиной, тронувшим ее душу. Он пробудил в ней чувства невероятной глубины, на которые она не считала себя способной.

Медленно и неохотно он оторвался от ее губ и заглянул ей в глаза.

— Что… — Дороти запнулась и попыталась начать сначала, но мыслить ясно было очень трудно, потому что ей хотелось только одного — целовать его снова и снова и ощущать на его губах головокружительный вкус страсти. — Зачем вы это делаете? — прошептала она, задыхаясь.

— Затем, что я не могу не целовать тебя. Затем, что я думаю, что никогда не смогу отказаться от этого желания, — объяснил он как ни в чем ни бывало.

— Не понимаю…

Алан засмеялся, и этот смех ласково овеял ее пылающее лицо.

— Ты повторяешь это снова и снова, но я думаю, что ты все прекрасно понимаешь. Иначе ты не стала бы отвечать на мои поцелуи.

И он снова поцеловал ее, но только на этот раз, к сожалению, очень быстро.

— Не смущайся, Рыжик, — продолжал он. — Скажи мне правду. Ты любишь меня, ведь так? — И его голос предательски дрогнул.

Глаза Дороти слегка потемнели, и он почувствовал ее напряжение и испуг. Неужели его догадка верна? Сам он догадался о глубине своих чувств только когда сидел в машине, ожидая Дороти у дома ее отца.

Каким-то образом ей удалось усыпить его бдительность и похитить его сердце прежде, чем он спохватился о пропаже.

Он никогда прежде не встречал подобной ей женщины. Красивая, умная, гордая, смелая, Дороти повела себя в высшей степени благоразумно в сложных для нее обстоятельствах. Больше всего Алана тронуло то, что она не поспешила осудить человека, который так обошелся с ее матерью. Она лишь хотела узнать — почему…

— Что? Я не… ты… — потрясенно залепетала Дороти. — И не называй меня Рыжиком, — воскликнула она, внезапно закипая гневом.

— Но если мне это нравится? — сказал он. — Это имя тебе к лицу. А когда мы поженимся, я…

— Поженимся!? — У Дороти остановилось сердце. Конечно, весь этот разговор — просто шутка. Она вспомнила слова Сони о том, что Алан вряд ли когда-нибудь женится снова. — Ты не можешь говорить это всерьез.

Она просто спит и видит сон. Другого объяснения не существует.

— Я абсолютно серьезен, — уверил ее Алан с веселыми нотками в голосе. — Ведь брак — это очень серьезно. Первый раз я ошибся, а теперь намерен исправить дело.

— Ошибся? — Дороти нахмурилась. — Ты хочешь сказать, что твой брак с Этель был ошибкой?

Его лицо стало сосредоточенным.

— Именно это я и хотел сказать, — подтвердил Алан.

— Но я думала, ты любил ее…

— Я тоже так думал, — ответил он спокойно. — Я наивно верил, что Этель разделяет мои взгляды на семейную жизнь, что мы хотим одного и того же, но ошибся.

— Что же случилось? — неуверенно спросила Дороти, усиленно стараясь понять происходящее. Она или сходит с ума, или…

На этот раз улыбка Алана была грустной. Он немного помолчал, преодолевая остатки внутреннего сопротивления, все еще болезненно переживая поступок Этель.

— Я никому об этом не рассказывал. Но когда я узнал, что сделала Этель… — Он запнулся, взял ее руки в свои, сжал их и со вздохом посмотрел в ее встревоженное лицо. — Когда я узнал, что она сделала аборт, избавилась от ребенка, о котором даже не сочла нужным сказать мне, я понял, что с нашим браком покончено.