Время не властно - Страница 39

Дороти права. Этель сыграла в его жизни важную роль, и он получил ценный урок. Это чего-нибудь да стоит. Кроме того, сам он вовсе не так безупречен — он придумал для себя такую Этель, какой хотел ее видеть, и, вообразив, что она разделяет его мечты и цели, не потрудился узнать истинную Этель.

Пора освободиться от горечи и гнева, простить себя и погибшую жену, задуматься о будущем, о лучших, счастливых временах. Пора идти дальше, а из прошлого взять одни хорошие воспоминания, только их и стоит нести с собой по жизни.

— Наверное, мне так и не суждено узнать, — со вздохом сказала Дороти.

— Узнать что? — спросил Алан.

— Почему отец вернул маме ее письмо… почему решил больше не встречаться с ней. Он был счастлив со своей женой? — спросила она.

— Насколько я могу судить, да, — ответил Алан.

— А их дочь… Этель, ваша жена… какая она была?

Алан молчал так долго, что Дороти уже засомневалась, расслышал ли он ее вопрос. Она подняла на него глаза и увидела на его лице отражение внутренней борьбы.

— Простите… можете не отвечать, — поспешно сказала она.

— Нет, все в порядке, — произнес он и понял, что так и есть. — Этель была красивой, интересной, но крайне избалованной. Эндрю и Беатрис любили ее до безумия, она выросла, не зная ни в чем отказа.

Дороти услышала в его голосе смесь любви и печали и снова позавидовала Этель, сумевшей завладеть сердцем этого человека.

— Очень жаль, что мне не довелось встретиться с ней, — проговорила она. — Я всегда хотела иметь брата или сестру. Расти единственным ребенком довольно грустно.

— А как вы узнали об отце? — спросил Алан.

— Я разбирала мамины вещи после ее смерти и наткнулась на ее дневник, — сказала Дороти, стараясь сохранять спокойный тон. — Я сама сначала не поверила, но там это было написано — черным по белому.

— И именно потому вы приехали сюда, — констатировал он.

— Да, — подтвердила Дороти. — Я не хотела никому неприятностей, хотела только встретиться с отцом. Неужели это так трудно понять?

— Нет, — ответил он.

— В детстве я сочиняла разные истории об отце, рисовала его в своем воображении и всякий раз по-новому. — Она стиснула лежавшие на коленях руки. — Когда я узнала, что он жив… — Она запнулась. — Мне непременно нужно было повидать его.

Алан накрыл ладонью ее туго переплетенные пальцы, и от этого прикосновения по телу Дороти пробежал сладостный трепет. Она заглянула ему в глаза и с удивлением увидела в них сочувствие и еще что-то потаенное в самой глубине.

— Давайте поедем и поговорим с ним, — сказал Алан, снова кладя руку на руль.

У Дороти дрогнуло сердце.

— С Эндрю, вы хотите сказать?

— Да, — кивнул Алан. — Вчера вечером он испытал потрясение. Сегодня у него был целый день, чтобы подумать о прошлом, о вашей матери и всем остальном. Вы сказали, он помнит ее?

— Да, но… — Дороти замолчала, пораженная его предложением. — Вы, и правда, это сделаете? Отвезете меня к отцу?

Когда Алан, не доезжая до ранчо Синяя Звезда, свернул с шоссе налево, Дороти поняла, что эта дорога ведет в Платановую Рощу, к дому ее отца. С каждой секундой она нервничала все сильнее.

— Вы уверены, что это возможно — явиться вот так, без предупреждения?

— Вы ведь собирались задать ему ряд вопросов? — Алан остановил машину перед красивым особняком, выстроенном в раннем колониальном стиле.

— Да… но…

— Никаких но, — отрезал он, выключая двигатель и поворачиваясь к ней лицом. — Дороти, теперь только Эндрю способен дать ответы на все ваши вопросы. Вы не думаете, что пришла пора получить их наконец?

Дороти встретилась с твердым взглядом его синих глаз, и доброта, и сочувствие, светившиеся в них, придали ей сил.

— Хорошо. Только я сомневаюсь…

Алан улыбнулся и, протянув руку, дотронулся до ее медно-рыжего локона.

— Смелее, Рыжик, ведь вы не отступите в самый последний момент, не так ли?

Противное школьное прозвище заставило ее сердито насупиться. Алан именно этого и добивался. Он страшно хотел обнять ее и поцелуями стереть с очаровательного личика выражение страха и тоски. Но следовало запастись терпением.

— Я не выношу, когда меня называют…

— Рыжиком, я знаю. Но вы такая красивая, когда сердитесь, — добавил он, и не успела она снова выразить ему свое возмущение, как он не удержался и поцеловал ее.

Поцелуй был коротким и не мог насытить мгновенно закипевшую в нем страсть.

— Когда вы разберетесь с этим, нам с вами надо закончить одно дело, — продолжал он. — Я подожду вас здесь. Если понадоблюсь, зовите.

И он, протянув руку, открыл ей дверцу. Дороти набрала в легкие побольше воздуха и вылезла из машины. Пока она шла к двери, ее бедное сердце отбивало частую барабанную дробь. Она нажала кнопку дверного звонка и услышала внутри мелодичный перезвон. На секунду ей захотелось бегом вернуться к машине, но дверь отворилась почти немедленно. На пороге стоял ее отец.

— Здравствуйте, Дороти, — сказал он, слабо улыбаясь. — Я рад, что вы заехали. Заходите, — пригласил он.

Дороти шагнула на вымощенный терракотовой плиткой пол холла.

— Примите мои поздравления. Я смотрел скачки по телевизору. Алмаз — первоклассный скакун, теперь ни у кого не осталось в этом сомнений. С сегодняшнего дня он признанный фаворит.

Эндрю провел Дороти в просторную гостиную. Девушка чувствовала себя слишком скованно, чтобы осматривать обстановку, она только успела заметить, что мебель в комнате старинная, повсюду много вышивок и ажурных салфеток — должно быть, это потрудилась жена Эндрю, Беатрис…